Напрасная попытка извлечь из простого сырья благородный металл золото — вот только один из примеров стремления Запада к техническому прогрессу, стремления, которое определило развитие нашей цивилизации. В Китае же целью, которая принесла множество культурных достижений, в том числе ТКМ, а с ней и науку о питании, было стремление к бессмертию или, по крайней мере, к по-настоящему долгой жизни. Этим Китай обязан даосизму, который черпает знания и опыт в наблюдении за природой и понимании космической природы взаимосвязей.

Одной из главных тем даосизма является учение о движении. Оно утверждает, что во всем космосе не существует неподвижного состояния — все находится в постоянном движении. А если какое-то состояние и кажется нам неизменным, причина в том, что процесс возникновения или распада происходит настолько медленно, что мы не в состоянии его заметить. Понаблюдайте пару лет за каким-нибудь камнем или горой, и они покажутся вам абсолютно неподвижными, не подверженными никаким видимым изменениям. Если же взять гораздо более долгий период времени, изменения станут очевидными. У природы счет идет не на года, а на миллионы лет.

Мы, люди, тоже переживаем постоянный процесс изменения, и в большинстве случаев нам неведомо, что принесет с собой будущее. Чтобы избежать подобной неопределенности, люди пытались выяснить, каковы же закономерности, по которым происходят эти изменения.

Когда становится понятным, как происходит то или иное событие, оно становится предсказуемым, вычисляемым и перестает внушать страх. Именно боязнь неопределенности является важнейшим двигателем философии, религии, культуры и технического прогресса. В Китае поиск избавления от извечных человеческих страхов — несчастья, болезни и смерти — привел к возникновению даосизма. Развитие мудрости и познание происхождения бытия являлись целями учеников даосского учителя Лао-Цзы. Чтобы достичь высокого уровня духовной зрелости, к которому стремились эти люди, приходилось посвящать много времени духовным практикам.

В отличие от последователей буддизма, пришедшего в Китай только в 500 г. н. э., они придавали перерождению относительно небольшое значение — их наивысшей целью было достижение бессмертия или, по крайней мере, долголетия. Все остальные потребности были подчинены этой задаче. Изначально стремление к долголетию подчинялось более высокой цели — достижению просветления, но со временем у философии долголетия появились собственные движущие силы.

Изначальная цель — просветление — отошла на задний план, а достижение почтенного возраста в здоровом теле стало самоцелью, которая у китайцев превратилась в своего рода навязчивую идею.